Встреча с Юрием Буцко, состоявшаяся в Большом зале Московской консерватории, открывала целый ряд авторских вечеров нового абонемента, в первой серии которого представлены композиторы С. Губайдулина, Э. Денисов, Р. Щедрин, Г. Свиридов; на второй - Ю. Буцко, А. Шнитке, А. Эшпай, В. Гаврилин. Замечателен тот факт, что все эти имена были названы слушателями, так что при составлении программы абонемента филармония учитывала мнение аудитории.
       Форма вечера была не совсем привычна. Композитор вышел на сцену, немного рассказал о себе, о тех произведениях, которые должны прозвучать в концерте. Он говорил о нашей национальной культуре, о катастрофическом ее состоянии - в частности, в сфере музыкального искусства. Вспомнил незаслуженно забытых своих коллег: талантливого композитора, живущего в Симферополе, А. С. Караманова и трагически погибшего Н. Н. Чаргейшвили. А потом весь зал встал, отдавая скорбную дань памяти А. Д. Сахарова, и только после этого зазвучала музыка.
       Оперы «Записки сумасшедшего» по Гоголю, «Белые ночи» по Достоевскому, «Из писем художника» на тексты Констатнина Коровина, симфонии, кантаты, оратория «Сказание о Пугачевском бунте», концерты для фортепиано, скрипки, виолончели с оркестром, инструментальные сонаты, квартеты, фортепианный трио-квинтет, «Полифонический концерт» (19 контрапунктов на темы знаменного роспева для 4-х клавишных инструментов), вокальный цикл «Одиночество» на стихи Владислава Ходасевича и шесть сцен из поэмы Александра Блока «Двенадцать», романсы, хоры, музыка к спектаклям и кинофильмам - таков круг основных работ пятидесятидвухлетнего композитора. К сожалению, далеко не все из написанного им обрело концертную или сценическую судьбу, хотя за блестящим и многообещающим началом («Записки сумасшедшего» и «Белые ночи» сразу получили большой общественный резонанс) последовали годы не менее напряженной работы и творческой эволюции.
       Самобытный художник, тяготеющий в своем искусстве к претворению и осмыслению глубинных истоков русской музыки - народных плачей и причитаний, знаменных роспевов, псалмодий, вобравший также многие традиции русской национальной композиторской школы - таков Буцко сегодня.
       Неудивительно, что авторский вечер привлек внимание слушателей. Была тому и еще одна причина - первое исполнение в Москве третьей симфонии «Дифирамб» (1974 год), которая звучала лишь однажды в Воронеже. Оригинален и смел замысел этого сочинения. Как известно, «дифирамб» в переводе с греческого означает «гимн», «похвала». Произведение так и хочется назвать симфонией для фортепиано с оркестром - столь развита и независима партия рояля. При этом партии не соперничают между собой, не конфликтуют, а, напротив, дополняют друг друга.
       Первая часть (Allegro deciso) имеет характер пролога. В начале второй (Allegro risoluto) резкие «стоны» струнных пронзительно наслаиваются на виртуозную партию фортепиано. После его стремительных и несколько жестковатых пассажей ненадолго наступает тембровое просветление - деревянные духовые безмятежно переговариваются с колокольчиками. Третья часть (Tranquillo con moto) занимает в цикле место былинно-повествовательного сказа с элементами причудливой загадочности и оттенком трагизма. Струнным вторит слегка «затушеванная» медь. Финал симфонии (Moderato con moto) построен на лейттеме колоколов - это самая светлая и праздничная страница в цикле. Колокольность слышна и в партии фортепиано, заставляя вспомнить стиль Рахманинова.
       «Дифирамб» продолжает традицию русского эпического симфонизма. Его музыкальные идеи вызывают в памяти слушателя многие страницы нашей классики - Чайковского, Прокофьева, раннего Стравинского. Ностальгия по Руси ушедшей, по красоте и поэзии «утраченного мира» окрашивает образы симфонии.
       Свое сочинение, чрезвычайно трудное для исполнения, автор посвятил композитору и пианисту Михаилу Ермолаеву, исполнившему сложнейшую фортепианную партию с внутренней энергией, с глубоким проникновением в мысль и стиль своего старшего коллеги.
       Другой инструментальный опус Буцко, прозвучавший в авторском концерте, также имеет программное название: «Плач» - музыкальное приношение светлой памяти Фомаиды Ивановны Залесской, старообрядки, жительницы одной из деревень Каргополья, духовной подвижницы и хранительницы древнерусской певческой традиции. От нее автор впервые услышал древнее песнопение «На рецех Вавилонстех» (псалом 136), ставшее основой композиции. Буцко понимает плач как символ надежды на возрождение русского этноса. «Это то зерно, которое упало в землю и должно прорасти, дать свои всходы», - утверждает автор.
       Одночастная композиция концерта внутренне трехчастна. Плавному, сосредоточенному течению крайних разделов противостоит напряженное, беспокойное, тревожное, порой взвинченное настроение средней части.
       Исполнители - скрипач Андрей Корсаков и Государственный симфонический оркестр СССР под управлением Владимира Вербицкого - прочли партитуру с редким вниманием и тщательностью.
       «Национальная традиция - это огромный потенциал, абсолютно не реализованный еще по-настоящему», - говорил в одном из интервью А. Г. Шнитке. Юрий Буцко - один из тех композиторов, кто хранит и развивает эту бесценную традицию.

М. КОВАЛЕВА