ПИСЬМО Н. Я. МЯСКОВСКОМУ

Вернуться к С. Прокофьеву
Вернуться к Н. Мясковскому

20 октября 1925 г., Марлотт

Марлотт, 20 октября 1925

       Дорогой Николай Яковлевич.
       Давно хочу написать Вам про Вашу четвертую сонату, но все не был уверен, правильно ли я рассуждаю. В этой сонате центр тяжести разумеется в I части. Но эта часть поразительно близка третьей сонате как тематически, так и приемами, хотя у 4-й есть некоторые преимущества: большая строгость изложения, уменьшение метнеровского влияния, меньше патетики, секвенций. Из тем мне больше всего нравятся побочная партия и 3-я главная (я считаю, что у Вас 4 главных партии). Первая главная мне не нравится — напоминает последнюю сонату Бетховена. Вторую главную (нисходящие аккорды) я тоже не особенно люблю, главным образом, из-за секвенций. За последние годы у меня острая ненависть к секвенциям — приему дешевому и в производимом эффекте необычайно наивному. Третья главная — (16-ми) очень хороша, хоть и родственна главной партии 3-й сонаты. Все, что связано с этой темой, тоже превосходно, особенно разработка. Четвертая главная (противусложение к третьей) — очень характерный для Вас прием, но не очень мною любимый: для темы это недостаточно ярко, а для противусложения — слишком выдвинуто. В ходе (rubato, recitando) я люблю фон, но не речитативы. Побочная партия чрезвычайно хороша, особенно при проведении в репризе. Она родственна побочной из 3-й сонаты. II и III части я назвал бы дополнительными. Они цельны и приятны, хотя, конечно, не решают тех задач, что первая. Финал местами напоминает скерцо из 8-й симфонии Глазунова.
       Универсаль прислал мне также сонату Фейнберга1. В ней, по-моему, Фейнберг пошел дальше по всем своим трем основным направлениям: еще большая виртуозность изложения, еще большая бесцветность материала и еще большая головоломность для исполнителя. Сев ее разбирать, я ничего не мог понять, и только изучив ее глазами, без фортепиано, я понял в чем дело. Если бы не секвенции, то сделана соната мастерски, даже поражаешься, как мог он продержаться на таком незначительном материале. Но не люблю я в сонатах такую пышность изложения! Я вижу сонату не пятиэтажной, а камерной, строгой, почти четырехголосной. Поэтому сонаты Бетховена из I тома мне милее, чем некоторые ходульные размахи из второго, 5-ю сонату Александрова еще не рассмотрел как следует. Но зачем в ней столько дубль-диезов? — по десятку в маленьком такте. Ведь никакой педант не получит удовольствия от такого правописания. Не собирается ли он написать сонату в ре-дубль-бемоль мажоре?
       Посылаю Вам темы моей симфонии. Хотел выписать отрывки из вариаций, но это оказалось невероятной возней. В вариациях я шел путем развития (а не варьирования) тем, а поэтому часто не знаешь, какой кусок привести как пример. Вы пишете, что наши русские лучше поняли бы ее, чем французы. Но в том-то и дело, что па исполнении их было тьма: Стравинский, Сувчинский, Н. Черепнин, Фительберг, Купер, Коутс, Боровский, Дукельский, Н. Обухов, Нувель, Александр Бенуа. Из них только четверо последних нашли, что симфония им «все-таки» понравилась, остальные ни черта не поняли. Передайте Держановскому, что материалы 2-й симфонии и 2-го концерта еще в рукописях, и потому их исполнение в Москве лучше отложить до будущего сезона. Зато в декабре выйдет Классическая, которая уже прошла через все корректуры, — пусть бы пока сыграли ее. Напишите, как примут москвичи «Скифскую»2.
       Пишите мне: Serge Prokofieff, с/о Guaranty Trust, 3, Rue des Italiens, Paris IX.
       Я скоро начну разъезжать, и оттуда мне будут пересылать письма. Поставил «Причуды» (1, 6 и 5) в предстоящие программы Стокгольма, Страсбурга и Амстердама, и из последнего даже получил специальную благодарность, так как они Вас мало слышали, но очень интересуются.
       Крепко обнимаю Вас.
Ваш С. Прокофьев
[...]

Приложение (ответ Н. Я. Мясковского, фрагмент)

Н. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ
3 ноября 1925 г., Москва


       3 ноября 1925. Москва

[...]

       Ваш отзыв о моей сонате справедлив, кроме одного пункта, того, что Вы называете 2-й главной темой, — природа этого куска не секвентная — это каноническая имитация в малую терцию и имеет характер вертикального накопления с раскачиванием на одном месте (конец = началу), чем и отличается от секвенции — механически переводящей в другие строи. Сходство 1-й темы с Бетховеном, конечно, тоже слишком внешнее, ибо эмоциональная природа совершенно иная (здесь нет терции) и гармония субдомннантовая. Но, конечно, лучшее — это тема в 16-тых (она скорей, собственно, главная, а остальное более в природе вступления) и побочная (сочинена ровно годом позже). Речитативы я не люблю — это слишком убого по мысли, но ничего другого не выходило. Я в первой части больше всего люблю коду. Но вообще, в сонате, собственно, только одна — 1-я часть, остальное я приписал, чтобы не терять es-moll'ную пьеску, а финал (кроме побочной темы) я считаю просто слабым — пустым местом.
       Скоро выйдет 6-я симфония. Вам пришлют. Интересно, как Вы к ней отнесетесь. Ее считают моим лучшим сочинением, но я с этим согласен только в эмоциональном плане, технически же она полна трюизмов и наивностей.
       Всего доброго. Спасибо за письмо и примеры.
Ваш всегда Н. Мясковский

Опубликовано: С. С. Прокофьев и Н. Я. Мясковский. Переписка. Всесоюзное издательство «Советский композитор». Москва, 1977

Вернуться к С. Прокофьеву
Вернуться к Н. Мясковскому


1 Имеется виду Шестая соната для фортепиано, op. 13 С. Е. Фейнберга, изданная Universal Edition в 1925 г. : (назад)
2 14 декабря 1925 г. состоялся концерт Персимфанса из произведений С. С. Прокофьева: Увертюра на еврейские темы (исп. Ю. В. Брюшков, С. П. Бессмертный и увеличенный состав струнного квартета); Первый концерт для фортепиано с оркестром (исп. С. Е. Фейнберг); Скифская сюита «Ала и Лоллий» (впервые в Москве). : (назад)

Используются технологии uCoz