ВОЗЬМИТЕ МЕНЯ В КОМПОЗИТОРЫ!

Вернуться

       - Возьмите меня в композиторы!
       Вихрастый веснушчатый мальчишка произнес это настойчиво и утверждающе, с полной убежденность в своем праве быть композитором.
       - А ты ноты знаешь? - спросила Татьяна Николаевна Родионова.
       - Не-а, я пока на память сочиняю, но обязательно выучу.
       - И давно сочиняешь?
       - А с самого детства, - серьезно ответил шестилетний кандидат в Моцарты.
       Разумеется, такой «стаж» и преданность творчеству были оценены по достоинству, и вихрастый мальчишка стал учеником Татьяны Николаевны.
       Просьбы о зачислении в композиторы - довольно частое явление в юной музыкантской среде. Желание сочинять свойственно детям, в основе его извечная формула самоутверждения: я сам! Именно поэтому в музыкальной школе имени Дунаевского в 1970 году был открыт класс композиции, а его руководителем стал человек, сочетающий в своей душе нежность к детям и любовь к музыке, - Татьяна Николаевна Родионова.
       ... Маленький человек сосредоточенно сопит за роялем, извлекая из клавиш подобие мелодии, а левой рукой нащупывая аккорды аккомпанемента. Милый детский до мажор заполняет класс, в его бесхитростном спотыкании Татьяна Николаевна угадывает какую-то изюминку и мгновенно загорается.
       - А давай-ка представим себе, что мы прочитали такие стихи: «Ехали медведи на велосипеде...» и отобразим их в музыке. Придумай мелодию к этой картинке.
       Юное дарование сопит еще сильнее и пускается на поиски мелодии. Это не так-то просто: медведи что-то уж слишком легкомысленны, а велосипеды, напротив, неуклюжи.
       - Попробую помочь тебе. - Татьяна Николаевна садится за рояль и из-под ее пальцев выскакивает веселая задорная мелодия. Ученическая фантазия начинает тут же бурно фонтанировать, подхватывает тему учительницы и увлеченно ее развивает.
       - Ну видишь, получается! - радуется Татьяна Николаевна. - А теперь садись за стол и запиши эту музыку нотами. Композитор должен уметь записывать свои сочинения.
       ... Первым музыкальным наставником Татьяны Родионовой была Софья Васильевна Шостакович, мать композитора. Правда, это были занятия как бы «через вторые руки»: ученицей Софьи Васильевны была старшая сестра Тани, а сама она лишь повторяла то, что та учила. Девочка испытывала трепетное преклонение перед графическим изображением нот и быстро научилась пользоваться ими для записи первых собственных сочинений. На приемных экзаменах в московскую ЦМШ Таня зачарованно слушала своих соперников - о такой игре она и мечтать не могла!
       - А что ты можешь еще сыграть? - спросил девочку седовласый председатель экзаменационной комиссии А. Б. Гольденвейзер после того как она довольно невыразительно и зажато исполнила свою программу: опытный музыкант интуитивно уловил в этой растерянной малышке скрытое дарование и давал ей шанс.
       - Свои сочинения, - преодолев робость, ответила Таня.
       В ЦМШ ее приняли, и с первых же ученических шагов Таня с головой окунулась в композиторство. Ее пьесы услышал В. Я. Шебалин и стал заниматься с ней. Однако уроки эти были недолгими: в трагическом 37-м году отец Тани, видный экономист, был арестован и расстрелян. Где-то в северных лагерях отбывала ссылку мать. Дочь «врага народа» отчислили из школы. Началась борьба за существование: сама еще недоучившаяся ученица, Таня вынуждена была давать уроки - ведь для продуктовых посылок матери требовались деньги. Выковывался сильный характер, позволивший преодолеть лишения и трудности и все-таки поступить в Московскую консерваторию.
       В классе композиции А. Н. Александрова Таня написала «Десять фортепианных миниатюр», первый опус, увидевший свет. Ей предрекали композиторское будущее, но испытания, обрушившиеся на неокрепший организм, подорвали ее здоровье. Приговор врачей был суров: с консерваторией придется расстаться. Но с музыкой расстаться она не смогла. Татьяна Николаевна Родионова стала преподавателем в музыкальной школе. Занимаясь с учениками, она не раз замечала в них склонность к сочинительству - некоторые с удовольствием импровизировали на уроке, и в этих импровизациях угадывались блестки таланта.
       ... В школе Борис Штейнбах считался одним из лучших импровизаторов. Любовь к музыке сочеталась у него с любопытством к технике: он изучал внутреннее устройство рояля (к неудовольствию завхоза), в старших классах вычерчивал цветные схемы пьес, это помогало ему лучше запоминать их, и конструировал световой метроном, чтобы стук не мешал музыке. Он импровизировал то в манере Баха, то в джазовом стиле, а потом все это смешивал, и получались неожиданные сочетания, которые остались зафиксированными на магнитной ленте (в квартире Татьяны Николаевны хранятся десятки кассет с записями всех импровизаций ее учеников). Музыкантом Борис Штейнбах не стал, но и сегодня инженер-электронщик в редкие свободные минуты подсаживается к фортепиано и с головой уходит в один из самых сложных видов импровизации - полифонию. Он глубоко убежден, что музыка помогает ему внутренне сконцентрироваться и находить порой самые точные решения профессиональных проблем.
       Импровизация - основа композиторского творчества. Именно поэтому Татьяна Николаевна придает большое значение умению импровизировать. И ее ученики довольно быстро и уверенно овладевают этим искусством. Она требует от них ясности формы, свежести гармонического языка, оригинальности мелодии. Как-то на одном из отчетных концертов класса Родионовой некоторые коллеги выразили недоверие импровизаторским способностям ее учеников: - Да они все заранее выучили!
       - А вы задайте любому из них любую тему, - весело предложила Татьяна Николаевна.
       И ребята ее не подвели.
       В последние годы Т. Н. Родионова ведет класс композиции в музыкальной школе им. С. Прокофьева. На ее уроки ребята спешат с радостью. Татьяна Николаевна отнюдь не приписывает эту радость своим человеческим и педагогическим качествам, она объясняет ее тем, что на уроках композиции ребенок выражает себя особенно ярко. Творческий процесс, в котором он создает свое собственное, а не просто повторяет пусть гениальное, но чужое, увлекает его, рождает уверенность в себе.
       ... Сережа Зубков, торопясь на урок, попал под проливной дождь и вымок до нитки. Татьяна Николаевна всполошилась, а белобрысому шестикласснику это приключение в радость - он сел за рояль и тут же сымпровизировал нечто бурное, плещущееся, с задорными ритмическими перебивками: ни дать ни взять веселый поток летнего дождя по городским улицам! Он вообще словно акын - что увидит, о том и сочиняет. Увидел у Киевского вокзала веселую ярмарку и принес на урок пьесу в таком виртуозном изложении, что без фортепианных уроков в классе К. А. Быстровой автор вряд ли сумел бы исполнить свое сочинение. Кстати, овладение пианизмом - одно из непременных требований Татьяны Николаевны: что это за композитор, который не может исполнить свое произведение!..
       - Они все максималисты, - с улыбкой говорит о своих учениках Татьяна Николаевна. - Дай им волю, сразу возьмутся за симфонию, не зная еще азов. Вот хотя бы Таня Шатрова, «ветеран» моего класса: она уже давно готовится к сочинению фортепианной сонаты и все миниатюры, разные по характеру и по техническим приемам, которые приносит на урок, рассматривает как эскизный материал к ней. Детская фантазия стремительно расправляет крылья. До времени я их сдерживаю, но настает пора, когда сдерживать уже вредно - фантазии нужен простор. И когда они вкусят сладость этого простора, они уходят от меня - таков закон жизни.
       Подросшие дети со временем действительно уходят из школы, но не расстаются с музыкой, со своей учительницей. Студенты музучилища, ее недавние ученики, то и дело забегают в знакомый школьный класс, а то и домой, в маленькую квартирку на одной из Парковых улиц - они приносят свои новые сочинения, выслушивают строгие и добрые замечания, с удовольствием импровизируют. И даже умудренные опытом консерваторцы могут позвонить Татьяне Николаевне в любой час, и она услышит в телефонной трубке нетерпеливое, знакомое: «Можно мне к вам прийти?»
       Ну конечно же, можно! Ведь она помнит каждый шаг каждого из своих учеников, помнит все подробности, с которыми связано рождение их произведений от первого воробьиного поскока по клавишам фортепиано до выпускных экзаменационных программ. И любит их всех как своих детей.
       А новый учебный год всегда начинается похоже: нечто курносое, с распахнутыми любопытством глазами, появляется на пороге класса и требовательно произносит:
       - Возьмите меня в композиторы!

Евг. ЭПШТЕЙН


Опубликовано: Музыкальная жизнь, 1990, № 6.

Вернуться

Используются технологии uCoz