ИЗ ПИСЕМ А. Т. ГРЕЧАНИНОВА
К В. А. ЗИРИНГУ

Вернуться

14 апреля 1945 года, Нью-Йорк

       Дорогой Владимир Александрович, Ваше милое послание получил вчера. Почти пять месяцев оно было в пути. Конечно, я Вас помню. Слава Богу, старость меня не превратила в рамоли. Я всех и все помню и не потерял способности к труду. (...)
       За мое пребывание за границей я написал очень много и крупных и мелких сочинений. Из крупных назову две симфонии, новое трио (второе) и несколько сонат; большую мессу («Вселенскую») для четырех солистов, хора органа и оркестра длительностью в 50 минут, а кроме еще четыре католических мессы и массу хоров, духовных и светских. Хоры и песни имеют здесь большое распространение, так же детские многочисленные произведения для фортепиано, изданные в Европе и здесь. (...)
       Пишу Вам в день похорон Рузвельта, этого величайшего гения и друга свободолюбивого человечества. За исключением народов, у которых помутился разум, его оплакивают все. Обидно, что он ушел от нас накануне торжества правды...
       (...)
       Вместе с этим письмом посылаю Вам ответ на Вашу просьбу мой портрет и несколько сочинений, изданных здесь, а к Вам у меня просьба: повидать Р. М. Глиэра и сказать ему, что я жду от него ответа относительно моей Четвертой симфонии; говорил ли он с Госиздатом. Если Госиздат не принял ее для издания, я хотел бы, чтобы она вернулась ко мне в Америку. И вас я прошу узнать в Госиздате о судьбе моих народных белорусских песен, - их десяток, - напечатаны ли они, а также о шотландских - их двадцать штук. Каким нужно запастись терпением, чтобы дождаться ответа на свои вопросы!
       Душа моя рвется домой, на Родину, но как туда поедешь? Во-первых, дети Марии Григорьевны все за границей (одна дочь замужем здесь за американцем). Возможен ли я в России как духовный композитор? Перемены в этом отношении большие у нас, но еще далеко до конца. (...)
       Меня очень интересует московская музыкальная жизнь. Если у Вас найдется свободное время, пожалуйста, опишите мне ее. Состав главных профессоров в консерватории и филармонии. Оркестр два? Хороши ли оркестр и хор в Большом театре? Кто там дирижеры? Есть ли хорошие честные критики вроде покойного Энгеля? Были ли рецензии на мои сочинения, когда проходила серия концертов по случаю моего 80-летия? Не бойтесь написать, если были плохие: я обстрелянная птица, и что у меня было и есть немало господ, меня не признающих, я к тому привык... Доходят ли до Вас вести из-за границы? Произведения Прокофьева, Шостаковича, Хачатуряна здесь пользуются большим успехом.

Жму Вашу руку. Александр Гречанинов

14 января 1947 года, Нью-Йорк

Спасибо Вам, дорогой Владимир Александрович, за милое и такое обстоятельное письмо, которое я получил от Вас. Столько радостных для меня вещей Вы мне сообщили. Меня не забывают на моей Родине, о, какое это для меня счастливое сознание. (...) Сейчас я занят одной заказной работой (фортепианное переложение партитур моцартовских фортепианных концертов). А перед тем написал [несколько] духовных произведений для хора на английские тексты и три молитвы для пения solo и органа или фортепиано. Меня очень интересует, как по части духовной музыки сейчас в России? Издается ли что-нибудь? Это дело заглохло было, а теперь с признанием церкви оно, может быть, возродилось? Имеются ли в продаже мои духовные сочинения? Об исполнении больших сочинений Моцарта, Баха я читал, а бывают ли духовные концерты, как раньше, мне ничего не известно. (...)

16 ноября 1947 года, Нью-Йорк

       Дорогой Владимир Александрович, получил Ваше письмо и афишу, - не знаю, как и благодарить Вас за радость, которую Вы мне доставили. Радость с одной стороны, с другой стороны огорчение, что не смогу послушать своего старика «Добрыню» в такой оригинальной одежде, в какой он предстал в Москве.
       Большое спасибо и за хлопоты о [Четвертой] симфонии. Буду надеяться, что я еще до смерти увижу ее напечатанной. (...) Мне очень хотелось бы знать, имеются ли в Москве мои первые две симфонии (хотя бы в архиве). Их нот нет ни у меня, ни в издательстве Гутхейль - Кусевицкий, которому они принадлежат. Третья и Пятая принадлежат издательству М. П. Беляева. Мне приятно Вам сообщить, что обе эти симфонии идут здесь в этом сезоне: одна в Питсбурге, другая в Бостоне (не у Кусевицкого). В Бостоне также будет исполнена третья картина «Женитьбы» под управлением Гольдовского (на английском языке). В одной пресвитерианской церкви в Erie (Пенсильвания) в феврале будет большой концерт, посвященный моим Произведениям, духовным и светским, с моим участием. В Саут Ривер моя «Демественная литургия». (...)
       Недавно меня посетил секретарь патриарха Алексия (г. Парийский), и он между прочим сообщил мне, что может быть ему удастся наладить в Москве печатание духовных произведений, что меня очень порадовало. (...)

12 ноября 1950 года, Нью-Йорк

       (...) Очень я рад за Вас, что Вы повидали обожаемую мною Волгу. Ведь, начиная с 1894 года, я все лета проводил на ее берегах, то в одном месте, то в другом. (...)
       Мне приятно с Вами поделиться успехом, и очень большим успехом, который имела «Женитьба» в Париже: и пресса и мои друзья это мне засвидетельствовали. Как бы мне хотелось, чтобы ее увидели на моей Родине. (...) Самую большую радость мне доставило известие, что исполнилась исполнялась в Москве по радио моя Первая симфония. (...)
       Недавно вышла из печати моя новая Литургия, № 4. Назвал я ее «Новым Обиходом». Она вся из попевок знаменного роспева, стильно гармонизована, проста и очень легка для исполнения. (...)

19 марта 1951 года, Нью-Йорк

Не удивляйтесь, дорогой Владимир Александрович, что я так долго вам не писал. 8 декабря у меня случился припадок (...) и в результате я на три месяца вышел из строя. (...) Самое ужасное было то, что я почти потерял зрение, мною овладело такое отчаяние, что я хотел умереть. Да и пора. 86 лет! На том свете меня заждались. Мне хотелось только успеть выпустить в свет свои мемуары «Моя музыкальная жизнь», второе издание, последние 15 лет моей жизни. И на днях я их закончил и отдал в печать. В мае они выйдут в свет. Вообще в последнее время я приводил в порядок свое наследие и даже сделал завещание. Меня сейчас беспокоит только Четвертая симфония: нет уверенности, что она в Москве не затеряется. (...)
Я как-то, много лет назад, написал два хора - на слова обожаемого мною Толстого и Тургенева. Толстого из «Детства и Отрочества», а Тургенева «Русский язык» из стихотворений в прозе. (...) Мне так хотелось бы, чтобы они распевались и у меня на Родине, с которой духовно я не расстаюсь никогда. Толстого «После грозы» я посылаю Вам: передайте какому-нибудь хору. Он трудный, но ведь мы мастера в этой области. (...)

4 октября 1951 года, Нью-Йорк

(...) Я вам так завидовал, что Вы были на Волге. Успели ли Вы за время пребывания в Кинешме полюбить ее? (...) Спасибо Вам, дорогой, за всякие информации, особенно об исполнении моих вещей по радио. Так радостно думать, что на Родине меня не забывают, так же как я никогда, никогда ее не забываю и люблю.
Пожалуйста, напиши мне поскорее: повторяю, что я так волнуюсь, не имея от Вас вестей.

Крепко обнимаю Вас и целую.
Ваш Александр Гречанинов

Опубликовано: Наследие. Музыкальные собрания - II. - М.: Композитор, 1992.

Вернуться

Используются технологии uCoz